Они живут среди найденного в мусорных контейнерах выброшенного чужого «добра», готовят еду на костре, не разделяют простых человеческих радостей и удобств, встают по утрам с мыслью «где бы сегодня заработать»...
Этот контингент гомельчан – «клиенты» смотровых комиссий, которые работают в каждом ЖЭУ города. Среди адресов, занесеных в их «гостевой» список – квартиры и жилые дома, в которых живут одинокие старики, лица, ведущие асоциальный образ жизни, многодетные семьи и семьи, которые находятся в, что называется, социально опасном положении. Представители МЧС, газовики, работники службы соцзащиты населения и коммунальщики проверяют благоустройство их придомовых территорий, состояние газового оборудования, противопожарную обстановку и просто интересуются, нужна ли помощь…
В один из рейдов в ряды смотровой комиссии РЭУ № 12 КЖРЭУП «Советское» встали и журналисты «Вечерки».
«Я ЗА ЭКСТРИМ»
Частный сектор улицы Минской. За скрипучими покосившимися воротами одного из дворов разворачивается неописуемая картина. Глаза разбегаются от разнообразия «убранства» этого подворья. Чего здесь только нет: тара разного калибра, тряпье, кинескоп, приставка «Денди» на импровизированном дощатом столе да мирно колышущиеся от ветра на кусте носки. Самое главное – все под рукой, все на виду…
Среди мини-свалки локального масштаба за утренним делом члены смотровой комиссии застали царя этих мусорных гор, сидящего на сложенных в кучу останках дивана в компании зашедшей на утренний огонек соседки. Обставившись парами старых поношенных ботинок, он натирал их шершавую иссохше-искореженную кожу такой же стертой щеткой.
Такому огромному количеству народа и нагрянувшему вдруг вниманию мужчина, судя по поведению, рад: демонстрирует фотографу свои туфли, шутками-прибаутками не по теме отвечает на многочисленные вопросы да бросает заигрывающие фразы девушкам из комиссии.
–
Вот у меня после армии тоже и «Зенит» был, и «Смена», и «Фэд», – кивая на фотографа, говорит он.
Молодость у 61-летнего мужчины с внешностью бомжа была многообещающей и, скорей всего, не предполагающей вот такой старости на останках полусгнившего дивана.
–
Закончил с отличием 35-е железнодорожное училище, там увидите на стенде мою фамилию, потом железнодорожный техникум и БелГУТ. Работал в главном экспедиторском конструкторском бюро «Гомсельмаша», потом инженером-конструктором на «Центролите». Подал, между прочим, 300 рацпредложений, шесть авторских изобретений. Тогда, кстати, за одно рационализаторское предложение по 10 рублей давали, а это – две бутылки водки. На «Центролите» гидроустановку в 16-м цеху видели? Так вот…
В 27 лет мужчина женился, потом развелся, жена, говорит, ушла к другому. В самом разгаре трудовой карьеры собеседник «отхватил» два года «химии» за драку:
–
Человека били, а меня попросили ему помочь… Но на работу потом смог устроиться, потому что у меня везде было много хороших друзей-знакомых, которые занимали ответственные посты.
Как скатился до уровня гнилого дивана, ловелас не сказал, только отшучивался, предлагая бросить все эти вопросы да идти «за тортиком к чаю».
–
Вот ко мне иногда девушки 30-летние заходят…
– Ой, не болтай, – машет рукой соседка.
–
Отец, слава Богу, уже умер. После того, как дом сгорел лет пять назад, я его отправил в дом престарелых в Василевичи. Почему, слава Богу? Да потому что я еще здесь кое-как живу, а он бы не выжил. Только надо как-то узнать, где его похоронили.
– А зимой где живете?
–
А везде: то у Валерки – соседа, то у Таньки. Мыться хожу в депо. На костре готовить – это в последнюю очередь. Вот послушай, на Северном полюсе ж тоже холодно? И ничего… Я вообще за экстремальные условия жизни, вот скоро про себя книгу писать буду, – хихикает мужчина.
Дочке собеседника 31 год, работает учительницей. Пока ни с ней, ни с внучкой он не общается.
–
Ну как общаться? Для общения ж денюжку им нужно принести, а у меня пенсия 2 миллиона 240 тысяч…
Дабы войти в расположение членов комиссии, которые пока лишь предупредили, что за такой беспорядок во дворе хозяину грозит не один миллион штрафа, он обещает:
– Здоровье еще есть, пока не отбили, подтянуться еще могу. Вот хочу вскопать огород, что-нибудь посадить. С пенсии куплю рубероида десять пачек и покрою дом. А потом в темпе вальса найду какую-нибудь женщину…
ПО СОСЕДСТВУ С МЕРТВЫМ КОТОМ
–
Здесь все разбросано абы-как, а есть у нас товарищ один, так у него во дворе весь хлам по разрядам разложен: велосипедные рамы к велосипедным рамам, кровати к кроватям, – вспоминают по пути к очередному адресату члены комиссии.
Кстати, согласно Кодексу об административных правонарушениях, за нарушение законодательства о пожарной безопасности можно получить или предупреждение или штраф до тридцати базовых величин.
Историй, которые даже в голове укладываются с трудом, у наших сопровождающих в арсенале много. Например, о трупе кошки, с которым жила в одной квартире ее, нужно сказать, терпеливая хозяйка. О неприятном запахе, который стоял рядом с ее квартирой, сообщили не такие терпеливые соседи. Да что кошка, в одной из квартир умерла одинокая бабушка. Соседи опомнились только спустя несколько недель, когда по разложившемуся телу женщины ползали насекомые.
Кто-то одинок в этом мире, а кто-то – совсем нет. В одном из домов в Советском районе и вовсе проживало более 30 человек цыганской национальности. Сейчас современный теремок расселен.
Но самое страшное, говорят в комиссии, это квартиры-притоны, о порядке в которых даже и говорить не приходится.
«ПОДУМАЮ ОБ ЭТОМ ПОСЛЕ ПРАЗДНИКОВ»
На еще одном подворье кипит работа. Еще с улицы слышен треск костра да шум складывающихся досок. Смотровая комиссия была здесь неделю назад, предупредила хозяек навести порядок во дворе.
–
Да наводим, не видите что ли? – недовольно буркнула женщина, не переставая переносить доски.
На костре уютно расположились три закопченные кастрюли: поспевает то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Еду в этой чисто женской семье готовят на костре, потому что газа в доме нет.
–
Это все мама, я так – у дядьки живу, а она здесь чаще, потому хата у нас не закрывается, – навстречу гостям вышла 26-летняя дочь хозяйки.
Не выглядит на свои годы – это про нее. Возможно, из-за страданий, которые приходится переживать, а не по понятным причинам, ведь слегка опухшая девушка заверила, что не употребляет.
Да и дом повидал на своем веку немало. В 2007 году неисправная проводка привела к пожару, о котором сейчас напоминают обугленные снаружи стены. Сгорели тогда несколько комнат, где сейчас натянута веревка и почти под открытым небом висит небрежно накинутая одежда.
–
Мы всегда к Пасхе начинаем убирать, – отчеканивает она, –
надо еще окна помыть.
Уборкой по дому девушка спокойно занимается, не думая об официальной работе:
–
Искать работу будем после праздников, – почти языком героини «Унесенных ветром» делится планами гомельская Скарлетт. –
А куда идти? В дворники? На хлеб я зарабатываю по соседям. Кому огород посадить, кому – цветы.
Девушка закончила машиностроительный колледж, работать направили на ЗЛиН, но что-то не срослось, и предложение работать за станком не понравилось, да еще и с работодателем поругалась.
О каких страданиях шла речь? О материнских. По крайней мере, так дала понять задумчивым видом девушка. Осенью прошлого года у нее родился малыш. Но условия, которые предоставила своему чаду мама, естественно, не шли ни в какие рамки.
–
Мне дали право выбирать один из двух вариантов: либо меня лишать родительских прав, либо пиши отказную от ребенка. Дали три дня на раздумье и я выбрала последний. Конечно, было больно, рыдала первое время…
Малыш Богдан находится сейчас в доме малютки, видеть его, говорит девушка, не разрешают. Да и рвется ли?
–
Где папа? – ехидно улыбается она, причмокивая и отводя глаза. –
Уехал папа. Далеко… лет на 20. Закрыли его за убийство.
–
А изменить что-то в своей жизни не хотите? Выйти нормально замуж, создать семью…
–
Замуж? Не-ет! Но это еще смотря за кого, за первого попавшегося не хочется. А насчет изменить – хочется, конечно, если бы можно было что-нибудь вернуть, я бы многое изменила.
– А что бы сделала?
– Сделала бы ремонт перед родами…
«НЕ ЖИВУ, СУЩЕСТВУЮ»
Но среди этих линий жизни есть и такие, которые становятся вразрез.
Слезы старушки, которая рассказывала, что живет на скудные остатки пенсии, отдавая ее на лекарства и сиделку, пока сын пьет. И слезы взрослого мужчины, многодетного отца, большая семья которого живет в небольшом для восьми человек частном доме своей покойной тещи.
Когда мужчина услышал про штрафы за сложенный у калитки мусор, который, по его словам, приготовлен для уборки, от отчаяния у него задрожал голос. В прошлом году он стал виновником несчастного случая на производстве. Двигаясь задним ходом на огромном самосвале, в зеркале заднего вида сначала он видел группу рабочих, потом, говорит, они пропали из виду, почему-то резко изменив траекторию движения. В итоге один парень попал под колесо многотонной машины. Погиб сразу же. За смерть коллеги водителю дали многомиллионный штраф и 1,5 года исправительных работ. Теперь за три миллиона он работает слесарем, вместе с женой старается дать самое лучшее своим шести детишкам и ждет, пока сдадут в эксплуатацию их новую квартиру.
–
Я не живу, я существую, – говорил он при этом...
Жизненный выбор людей, увиденных всего за пару часов рейда, судить не нам. Но одно можно сказать с уверенностью: человек –
сам кузнец своего счастья. И несчастья.
Комментариев: 0
У некоторых городских нищих есть мобильные телефоны и, может быть, и квартиры. Прошение же милостыни – лишь легкий способ заработать деньги. Именно поэтому журналист «Вечерки» решила проверить – действительно ли те, кто просит подать на хлеб, принимают помощь хлебом.
